Антон Михайлович Легашов, как и многие другие русские живописцы первой половины XIX века, исполнял картины в разных жанрах. Натюрморт Легашова впервые экспонируется на выставке. В картине он создал необычную постановку, в которой роскошные дары юга изображены в среднерусском пейзаже, на крутом косогоре, прямо на земле, у подножия трухлявых березовых пней. Композиционное решение картины также своеобразно. Как и полагается в классическом натюрморте, группа фруктов показана с близкой точки зрения. Но верхнюю часть полотна занимает небо, уводящее взгляд в глубину пространства. Контраст между планами и их содержанием подчеркивает экзотические свойства произведения.

Живописный натюрморт из собрания Третьяковской галереи «Листы из книг и картинки» написан неизвестным художником в конце XVIII века. Но по своему содержанию картина очень близка кабинетным обманкам, большинство которых исполнено в 1730-е – 1740-е годы. Связки бумажных листов прикреплены к деревянной основе шнурками или ленточками. Здесь можно увидеть обрывки писем, газет, книг, гравюр. Для художника эти разрозненные листы являлись приметами современной, может быть, собственной жизни, а для нас превратились в страницы увлекательной и уже загадочной истории.

Михаил Александрович Рогинский – представитель альтернативного советского искусства 1960-х – 1990-х годов. Рогинский получил образование театрального художника, но истинным призванием мастера стала станковая живопись, которая, по его словам, являлась «отображением и продолжением жизни». Начиная с 1960-х годов, Рогинский создавал «портреты вещей», наполнявших советскую кухню. Эту тему он продолжал и позднее, уже находясь в эмиграции. Обычные, бывшие в употреблении предметы кухонной утвари, написанные с натуры, становятся в его картине героями, полными внутреннего достоинства, отрешенными от убогой повседневной действительности. Реальность у Рогинского является основой для воплощения возвышенных идей человеческого бытия.

Один из немногих художников второй половины XIX века, В.Д.Сверчков работал в жанре цветочного натюрморта. Сверчков имел военное образование, но, выйдя в отставку, посвятил себя живописи. С 1856 года художник постоянно жил за границей и владел мастерской, выполнявшей заказы по оформлению интерьеров, в том числе живописные работы на стекле. В 1873 году Сверчков переехал во Флоренцию и здесь писал, в основном, натюрморты с цветами и фруктами. Художник предпочитал нарядные, роскошные мотивы, придавая цветочным композициям торжественность и декоративную изысканность. В одной из наиболее поздних картин, «Цветы и фрукты», исполненной в 1885 году, Сверчков уделяет особое внимание тяжелой драпировке, на которой разложены спелые плоды и мраморной филенке, которая выступает фоном для пышного букета, подчеркивая необычность изображенных материалов.

Этот портрет интересен тем, что на нем изображен выдающийся русский механик-самоучка XVIII века Иван Петрович Кулибин. Уроженец Нижнего Новгорода, он прославился многими изобретениями. Его портрет кисти учителя рисования и иконописца Петра Афанасьевича Веденецкого выглядит как своеобразное житие ученого. Кулибин окружен вещами, которые представляют реальные плоды его деятельности и в то же самое время выступают символами науки. Художник с особой тщательностью и несколько наивно подчеркивает вещественность этих предметов. На столе стоит усовершенствованный Кулибиным телескоп и музыкальные часы в виде «яичной фигуры», подаренные им императрице Екатерине II. На стене кабинета видна гравюра с изображением однопролетного арочного моста, деревянная модель которого была успешно испытана в Санкт-Петербурге в 1776 году. Кулибин позирует с Андреевской лентой и специально изготовленной золотой медалью, пожалованной ему императрицей за этот проект.

Этот натюрморт довольно редкое явление в русском искусстве. В Академии художеств в первой половине XIX столетия предпочитали изображать цветы и плоды, а здесь нашему вниманию предложена композиция, которую можно назвать «завтраком» или даже «закуской». Судя по всему, художник воспользовался предметами, оказавшимися у него под рукой. Бутылка и штоф, графин, рюмки, фаянсовая тарелка с закуской придают натюрморту не только конкретный, но и явно мужской характер. Эти вещи отражают приметы подлинного быта, подтверждая слова писателя того времени В.Ф. Одоевского: «Ничто нас столько не знакомит с человеком, как вид той комнаты, в которой он проводит большую часть своей жизни».

Илья Иосифович Кабаков – один из лидеров московской концептуальной школы 1970–1980-х годов. В коллаже художник буквально использовал прием кабинетной обманки XVIII века, наполнив его новым содержанием. На лист картона наклеены издававшиеся в 1970-е годы массовыми тиражами открытки. Изображенные на них мастера театра и кино скорее похожи на советских чиновников – те же строгие костюмы и официальные награды. Казенные портреты соседствуют с цветами, обрамлены карандашными рамочками и увенчаны наивной надписью. Нелепость сочетания официоза и нарочитой трогательной самодельности очевидна и воспринимается как жесткая ирония автора по отношению к мнимым культурным ценностям советского общества.

Надпись на акварельном рисунке гласит, что его автор «Отставной Гражданскiй Кондукторъ Министерства Путей Сообщенiя Георгiй Кузьмичъ Леоновъ». Художник-любитель, чью фотографию мы также видим на рисунке, жил в Ярославле и Рыбинске. О длительности потраченного на натюрморт труда свидетельствует трогательная приписка: «Рисовалъ 345 часовъ». Судя по предметам, наполняющим рабочий стол, увлечения и профессиональные занятия этого человека были весьма разнообразны. Он тщательно изобразил газеты, билеты в театр, архитектурные проекты, ноты, рисунки, письма, открытки, фотографии, игральные карты... Рассматривать обманку можно бесконечно долго, находя в ней все новые детали, повествующие о жизни провинциального гражданского кондуктора.

Обманка «Инвалид войны» принадлежит к серии «Переход», исполненной Татьяной Григорьевной Назаренко в 1996 году. Идея, заимствованная автором у художников XVIII века, оказалась созвучна времени острых социальных и культурных перемен, происходивших в постсоветском обществе. Благодаря необычной театрализованной форме образы обыкновенных людей из московской подземки приобрели символическую емкость и обобщенность, а сама Назаренко совершила своеобразный переход к наиболее актуальному направлению в современном искусстве.

Дмитрий Петрович Плавинский – один из лучших современных графиков. Он работал в редкой на сегодняшний день технике офорта, которая позволяет создать в произведении сложную живописную и светотеневую фактуру. Стремясь в своем искусстве к эстетической и интеллектуальной элитарности, Плавинский противостоял официальной реалистической направленности советской живописи 1960–1970-х годов. Собственное творческое кредо мастер определял как «структурный символизм». В каждом проявлении жизни человека и природы для него крылись философские, знаковые смыслы. Изображенный мотив растущих ирисов можно воспринять как символический, олицетворяющий обновление и вечный круговорот жизни.

Замечательный живописец, скульптор и медальер, граф Федор Петрович Толстой был также мастером ботанического рисунка. В первой половине XIX века изображения отдельных цветов были очень популярны. Они служили иллюстрациями в ботанических атласах, украшали альбомы светских красавиц. Толстой стремился «со строгой отчетливостью» показать особенности строения растений, передать тончайшие оттенки их окраски. Однако вряд ли художник преследовал научные цели. Во времена Толстого в моду вошло салонное развлечение под названием «флирт цветов», в котором каждое растение выражало определенное чувство или пожелание. На языке этой игры пурпурная сирень означала первую любовь.

Роскошный натюрморт Фомы Гавриловича Торопова уподоблен оранжерее, в которой собраны цветы и плоды, цветущие и созревающие в разное время года. Привычные для средней полосы России малина и тыква изображены рядом с южными фруктами. Груда плодов соседствует с букетом садовых и полевых цветов в вазе и редкой для того времени целозией, высаженной в отдельный горшок. Произведение отличает щедрость колорита, смелое сочетание насыщенных красок и их ярких оттенков.

Борис Захарович Турецкий – один из первых отечественных авторов вещевых ассамбляжей, в которых бытовые предметы, утрачивая свое прямое назначение, превращаются в объект художественного осмысления. Используя, по сути, бытовой мусор, Турецкий сохраняет эстетическое и одновременно чувственное отношение к самому материалу. Пустые блестящие банки, заключенные в картинное поле, перестают быть просто ненужными, отслужившими свой срок вещами. Они приобретают пластическую и художественную значимость, подтверждая признание самого Турецкого: «Для меня все пластика. Я нигде не вижу пластики и поэтому вижу ее везде».

Иван Фомич Хруцкий – единственный представитель жанра натюрморта в отечественном искусстве первой половины XIX века, хорошо известный широкому кругу любителей живописи. Полотно «Цветы и плоды» было создано художником на взлете творческой карьеры и отражает классические представления о содержании натюрморта-картины. Соединив в композиции плоды и ягоды, цветы и предметы домашнего обихода, Хруцкий составил из них строгую пирамидальную фигуру с четко выделенным центром. Предметы, размещенные на переднем плане, тщательно прописаны и ярко освещены, привлекая почти осязательной достоверностью. Современники Хруцкого ценили эти свойства произведений живописца и охотно приобретали его работы для украшения интерьеров.

Картина Евдокима Игнатьевича Волошинова во многом отражает приметы искусства уже начала XX века. Художник явно работал на пленэре и стремился изобразить жизнь природы, не искаженную вмешательством человека. Выходя за границы натюрморта, одним из основных принципов которого являлось создание искусственной постановки, Волошинов использует приемы, характерные для этого жанра. Он словно опускается на колени у плетня, подробно изображая не только каждый листок и травинку, но и жизнь насекомых, обычно скрытую от глаз человека. Под листьями огромного чертополоха неторопливо ползет жук-рогач, а над плетнем порхает яркая бабочка.

На картине Валерия Ивановича Якоби изображен уличный торговец XIX века, которого также называли коробейником или офеней. В создании этого образа натюрморт играет важную роль. Снедь в лубяных коробах выглядит как хорошо продуманная натюрмортная постановка. О классических традициях жанра напоминает и лимон в руках разносчика. Облик плутоватого героя, демонстрирующего свой товар, особенно выразителен в сравнении с традиционными атрибутами художественного ремесла, наполняющими мастерскую живописца.